На свадебном пиру жених велеречивый, в роскошные одежды облачась, перечил старцу, спорил с лучшим другом и много пил, на стол облокотясь.
Исполненный надежд, о прошлом сожалея, вещал о канувших в века годах, а в это время златокудрая невеста умчалась прочь на резвых скакунах.
Благоговейна и божественно прекрасна навстречу ласковым объятьям и речам, отбросив кольца, ожерелья и браслеты, и прочий суетный, презренный хлам.
Едва одетая, на поводу соблазнов величьем дутым и жестокостью сыта, готовая на смерть, желая счастья, обман верша, но в помыслах чиста.
В подлунный час в садах благоуханных Амур резвился и на дудочке играл. Возлюбленный Ксантипы, счастьем грезя, ее в садах прекрасных поджидал.
О восхитительные звездные чертоги! Заждался очарованный эллин. Под утро небосвод светился бирюзою, порхали эльфы и расцвел жасмин.
Жених Менед, законно возмущенный, узнав о бегстве, был ошеломлен. Отбросив кубок, протрезвев мгновенно, разгневался, как мрачный лестригон.
Предчувствия его не обманули: недаром ревновал, сомнения таил, четверку лошадей запряг он в колесницу, беспечного эллина победил.
Бежали дни... Ксантипа чахла и рыдала. Менед страданий суть постиг. Однажды в полночь, сидя у камина, он к чаше с ядом с жадностью приник.
Замкнулся круг и маленькие боги, как мотыльки, запутались в кудрях. Сияли звезды мирно и волшебно и меркли факелы в тускнеющих глазах. О истина, не ты ли многолика? Кто виноват? Божественный пострел? Юнец плескался в струях водопада, а мимо Демон торжествующий летел.
В храм двуликой богини явиться спартанец должен, божественно-гармонично Тесей синеокий сложен. Солнце в зените сияло, пора дождей миновала, жажда желанной встречи сердце атлета сжигала.
Преградой чувствам не стало даже всесильное время. Мечты иногда сбываются, тает печалей бремя. Лишь на мгновение замер всадник у перевала, царица Эллады Эрида в храме его ожидала.
Мучительны тайные страхи, чувства,мысли, сомненья, надежны массивные стены, неудержимы стремленья. Стражники с длинными копьями огромны,глянцево-черны, рабы в сиреневых тогах привычно-безвольны,покорны.
В храме спокойно и тихо, оливы в аллеях парка, лики богов в коридорах, сумрачно, но не жарко, роспись, фрески, колонны, фигурки из белой глины. Эрида мечтая о встрече, как кошка выгнула спину.
Взгляд излучал желанье, губы ярче малины, улыбкой, походкой, речами пленит царица мужчину, в прозрачном белом хитоне, на розовом покрывале, в браслетах и ожерелье, в миртом увитом зале.
Счастье волной нахлынуло. За ожиданье - награда. Эрида, спартанца встречая, была бесконечно рада. Туманился, плавился разум; все так, как она хотела, чувства сковали волю, прекрасно воина тело.
Жгучий терпкий напиток, фрукты, фисташки, сласти... Сверкнули жемчужные зубки, забыты печали, напасти. Не помня себя, царица в танце c Тесеем кружилась, гибкая, с бронзовой кожей, на ложе из шкур ложилась.
Слуги за медной решеткой с поклоном бесшумно скрылись, как копья в разгаре битвы, взгляды влюбленных скрестились. Стремленья вечного тайна, слепая, древняя сила... "Не медли, любимый, не медли..." - со стоном Эрида просила.
В средневековом замке тишина, свеча дрожит и свет едва струится. Лаэрта спит и видит вещий сон сквозь бурелом усталый всадник мчится. В счастливый час дарует ей кольцо, за талию обняв, вгоняя в краску, ей о любви красиво говорит, с влеченья жадного срывая маску.
В старинной башне топится камин, снаружи воет сумасшедший ветер, звучит торжественно орган, глаза прищурил осторожный сеттер.
Бессмертная Любовь успела возродиться, осмеивая смерти мрачную тюрьму, душа пылала и струились звуки, затрагивая чувств нетленную струну.
Неуловимо, постепенно, осознавая муки плена и груз скопившихся обид, ты напрочь потеряла стыд. Все тайны прошлых воплощений и мимолетность всех явлений открыл тебе крылатый Бог. И ты читала между строк, в кристалл магический дыша, надежды все мои круша, мечтая сделать из меня того, кто с памятного дня на жертвенник любви сандал по прихоти твоей бросал. И я, колени преклонив, песок сквозь пальцы пропустив, просил поблажек у судьбы, чтоб сдаться мог я без борьбы. Но гордость подвела меня, скользнув меж нами, как змея. Белее мрамора я стал, тебе ни слова не сказал, вскочил на черного коня, любовь свою к тебе кляня. С тех пор минуло много лет, на дне души таится след. ваяет мастера рука, ту, что, как мед, была сладка.
