Холодный свет во тьме мерцал, я за каретой вслед бежал, я всей душой к тебе стремился, я разум потерял влюбился, со стоном имя повторял и горем сломленный рыдал, а ливень по щекам хлестал, а я тебя все звал и звал...
Однажды враг ко мне явился, он был реален, он не снился, мне молча руку протянул, с усмешкой на меня взглянул. Он был художник и поэт, он мне принес немало бед, а я, несчастный музыкант, был дружбе с ним наивно рад.
Напрасно я связался с ним, он стал соперником моим, напрасно я Богов молил, терзался, злился, тратил пыл, мечтая, чтобы ты пришла, чтоб слово честное дала, любить меня дала обет, врагу-сопернику во вред.
Прошло не мало долгих лет, он не был слаб, он не был сед. Он тайным знанием владел, пил эликсир и молодел, В лучах сиреневых стоял, былое молча вспоминал и мрачно на меня смотрел и в кресло наконец присел.
Письмо твое он мне вручил и тут же нагло предложил немедля мчаться, что есть сил, туда, где старец мудрый жил. В далекий, горный, дикий край, где слышен вой и грозный лай. Где мистики мелькает след, где корни зла, где скрыт ответ.
Часть 2
Мириады звезд сверкали в беспредельной вышине. По искрящемуся снегу волки мчались по тропе.
На горе в величье гордом замок вековой стоял, сокол с криком под луною растревоженный летал.
В замке том мудрец почтенный век свой мирно доживал, в час полночный у камина манускрипт с трудом читал. Я продрог... К мосту с цепями верный конь меня домчал, враг мой тихо рассмеялся и, присвистнув постучал.
И слуга, горбун косматый, с виду настоящий черт, вдруг с почтением склонился у распахнутых ворот. Наконец-то я согреюсь, подкреплюсь и отдохну, огляделся я с надеждой, не предчувствуя беду.
Старец вышел нам навстречу, как родных приветил нас. А Беда не задержалась... Мы играем с ней подчас. Прадедом тебе являясь, рассказал нам все, что знал. Тень твоя близ нас летала. Враг мой, сгорбившись рыдал.
